Увлечённость Памятью

Слово хобби, вообще-то, принято считать несерьёзным. Но в традиционной рубрике нашей шестой страницы – «Хобби-класс» – мы рассказываем о коллегах, для которых хобби – не просто занятное времяпровождение: будь то коллекционирование и моделирование, разведение цветов и живности, проявление художественных наклонностей — у них настоящее увлечение.

Специалист отдела продаж МПО Электромонтаж Жанна Владимировна Ененко увлекается изучением событий Великой Отечественной войны и путешествует по местам боевой славы.

– Мы с мужем ездим по местам боёв уже восемь лет. — рассказывает Жанна. И вот за эти годы, которые мы вместе – объездили Брянщину, Смоленщину, были в Карелии. Дочку Лизу, маленькую, сначала оставляли с бабушкой, теперь берём с собой. По Интернету разрабатываем маршрут – и едем на машине. И там, на месте, определяемся конкретно, какие музейные и туристические организации нам помогут. И, знаете, ведь люди – даже не старшего возраста, а среднего, и молодежь, готовы рассказать, показать что-то нам, интересующимся. (И наоборот – на шоссе Брянск – Орёл каждая проезжающая мимо 30-метрового памятника воинам-водителям машина считает долгом нажать на клаксон). А в Мурманск благодаря такой неофициальной помощи удалось слетать на вертолёте, который вёз туда каких-то японцев, а они смотрели в иллюминаторы и удивлялись: где же там, на бескрайних просторах, люди?

– А война была и там...

– Война была везде – куда у нас к западу ни поедешь: и на севере, и на юге.

Три года назад мы проехали всю Белоруссию по местам, где была война, были в Борисове, Гомеле, Минске… А Хатынь? – всех жителей, 149 человек – эсэсовцы и полицаи (бывшие советские) сожгли заживо в ходе «антипартизанской операции». Теперь там мемориальный комплекс: бывшая улица деревни обозначена пепельно-серыми фундаментами, срубами и 26-ю обелисками, похожими на печные трубы. Шестиметровая фигура мужчины с убитым ребенком на руках, братская могила… И каждую минуту в тишине звонит колокол: люди, помните, это не должно повториться!

(Когда строился этот мемориал, в 1968 году, американцы, которые с подачи южновьетнамских помощников искали северовьетнамских партизан, сожгли деревушку Сонгми, в которой убили 500 человек).

– В прошлом году были в Крыму, Севастополе – городе боевой славы, в Симферополе. На Лизу большое впечатление произвели Аджимушкайские каменоломни в Керчи – там, где 170 суток держали оборону красноармейцы и местные жители, а потом, уже в немецком окружении, обосновались два партизанских отряда. Там, под землёй, не хватало еды, воды, воздуха, даже света – но люди не просто выжили: они жили и сражались с врагом и со смертью.

– А не жутко это – ребёнку?

– Ну, ей уже семь лет, она и смотрит, слушает с интересом, и потом нам пересказывает, и в садике потом «докладывает», что запомнила, как поняла, объясняет. Это надо знать. Эти мемориалы олицетворяют силу духа, силу воли, они красивы. Это красота Памяти.

На Пискарёвском кладбище, где в блокаду похоронены 470 тысяч ленинградцев, в Брестской крепости гиды рассказывают таким тихим, вкрадчивым голосом, и внимательно заглядывают в глаза, и в душу – это что-то большее, чем интересная экскурсия.

В Прибалтике – по-другому. Вот в Риге – дворец-ставка Гитлера содержится в музейной сохранности, и это интересно. Но сейчас даже не поймёшь из их рассказов и учебников, кто с кем воевал.

Я узнала, какая бывает война, и какая разная она бывает, впервые от деда. Лет с пяти он возил меня в Крым – чуть ли не пешком мы обошли южный берег – окрестности Алупки, Алушты, он рассказывал о боях, о партизанах… Лиза, конечно, тоже устаёт, как я когда-то – мы её возили и в ту же Алушту, и в Ливадию, где была Ялтинская конференция, и в Массандру,– но и в Никитский ботанический сад и на море тоже!

А деды у меня оба героические, офицеры: Михаил Алексеевич Будель воевал, награждён главной советской медалью – «За отвагу», и потерял ноги, но после войны женился, работал бухгалтером. А Николай Васильевич Ененко жил в Павлограде, когда туда пришли немцы. Он был подросток, и оккупантов до поры до времени как врагов не воспринимал – они жили рядом, установили какой-то свой порядок, при них дети в школу ходили, даже в садики, землю они раздавали. Дед рассказывал, какие они разные были, немцы, и многие из них ему говорили: мы не виноваты, что Гитлер нас сюда воевать погнал. Правда, хрестоматийное «матка! яйки-млеко-давай-давай» – это тоже было. Потом 16-летнего Колю забрали, повезли на работу в Германию, а он и ещё несколько ребят разобрали пол в вагоне и выпрыгнули на ходу. Убежал к партизанам, потом был в действующей армии, воевал под Сталинградом, дошёл до Берлина.

Мы тоже хотим доехать до Берлина – но на поезде, через все города, как в военной песне поётся: а название такое, право слово боевое: Брянская улица по городу идет, потом Минская, Брестская…

– значит вам туда дорога…

– и дальше: Люблинская, Варшавская, Берлинская улица на запад нас ведёт.

А в нынешнем году были в Египте, и с немцем – коллегой (преподаватель электротехники) из восточного Берлина разговорились (по-русски) – оказалось, у него кто-то воевал с СССР, теперь он хочет посмотреть нашу страну. И говорит о себе: мы же сегодня не виноваты, что десятилетия назад ЭТО случилось!

Они были разные, и наши тоже – а по сути одинаковы все: война не нужна никому, потому что в ней гибнут люди – и наш долг Это помнить, и ИХ – Помнить.

И в Германии в мае тоже отмечают День Победы – над фашизмом. У всех нас есть право на Память.

– В Москве, Подмосковье по боевым местам путешествовали?

– В парке Победы, конечно, у Могилы неизвестного солдата… Конечно, в Дубосеково были – приехали туда около 5 утра – а в тумане панфиловцы стоят дозором… Мы ведь здесь, в Тушино живём, улица Героев-панфиловцев у нас одна из главных, причём по соседству с офисом МПО Электромонтаж. Ещё одна улица рядом – имени командира эскадрильи бомбардировщиков ПЕ-2 Клавдии Фомичёвой, Героя Советского Союза.

– А в Алёшкинском лесу могилы лётчика Мокроусова и авиатехника Симакова знаете? Здесь, на территории нынешнего Северного Тушино, находился Захарковский аэродром, и с октября по 6 декабря 1941 дислоцировался 312 штурмовой авиаполк на ИЛ-2.

– Сейчас от аэродрома-то остался только ангар да пара зданий – между Химкинским бульваром и ул. Фомичёвой…

– А тогда место взлёта и посадки находилось как раз над метро «Планерная» – там, где теперь наше здание. Капитан Мокроусов до полосы, видимо, не дотянул совсем немного...

Москва, конечно, город военный и память о героях, победах и потерях – рядом с каждым домом, с каждым человеком.

Как, в общем-то жива она у всех в нашей стране. Только в семье Ененко возвращение к Памяти не увлечение – увлечённость, причём очень серьёзная и потомственная.